Форум » Иные группы » MUSE 2 ПРОДОЛЖЕНИЕ » Ответить
MUSE 2 ПРОДОЛЖЕНИЕ
Death: Ну вот тема закрылась, теперь пишем все сюда!!!Суи, если можешь ту тему в архив!!! P.S предыдущие ивьюшки смотрите в конце той темы, чтоб их снова не выкладывать,вот здесь http://nirvanaone.fastbb.ru/?1-10-0-00000006-000-0-0-1185983625
Death: Продожаю выкладывать ивьюшки!!! More! Magazine - Мужской тест для Мэттью Беллами[ Anny Dee Clean @ 2001-06-15 ] Тест для парней — проходит Мэтью Бэллами из Muse. Он может написать несколько зашибенных мелодий, но покажет ли независимый рокер Мэтт свою чувствительную сторону после строгого допроса от More! ? Если бы девушка попросила тебя надеть её нижнее бельё, ты бы сделал это? Ну, однажды поутру я второпях напялил штаны своей бывшей девушки. Но я бы не повторил этого даже в спешке. Что может насмешить тебя? Гарри Хилл превосходен. (Почему Гарри, если Бенни? — прим. пер.) Ты когда-нибудь дрался? Пару раз в школе. Не очень удачно. Кто был бы для тебя идеальной подругой? Анджелина Джоли, есл бы она была танцовщицей фламенко. Женщины когда-нибудь заставляли тебя плакать? Только когда я чувствовал, что многое потерял, — тогда я плакал из-за девушки. Какую надпись ты бы хотел видеть на своём могильном камне? Не знаю. Наверное, что-то типа “Этот парень играл в группе под названием “Muse”. Можешь вспомнить свой самый смелый поступок? Мы с моей подругой занимались подводным плаванием на Мальдивах. И у самого берега нас окружили акулы. Я смог успокоить свою девушку, и мы доплыли до берега. Расскажи о своей любимой сексуальной позиции. Мне нравится, когда я сижу на кровати, а девушка — на моих коленях, лицом от меня.
Death: Q Magazine - Люди, которые упали на землю[ Белка, редактирование: Scorpie @ 2005-01-04 ] В странном мире новых британских мегазвезд инопланетяне сотворили человечество, девушки отличаются нестандартным поведением и изобретен новый способ ношения наушников. На Землю прилетели MUSE. Это произошло не сразу. Двенадцать месяцев назад немногие сделали бы ставку на то, что эти непритязательные, немодные MUSE станут новой ведущей британской рок-группой. За пять прошедших лет музыка трио выросла, стала смелее и причудливей, все более вытесняя неуклюжих Radiohead как самых дерзких фигур в музыкальном мире. В июне прошедшего года MUSE завершили Glastonbury с ослепительной пышностью и торжественностью; затем, после двух выступлений в Еarl’s Court в декабре, стало ясно, что они поднялись на уровень таких титанов, как U2 и Coldplay, которые маячили в пределах едва досягаемых. Вы думаете, что группа поприветствует такой поворот судьбы, но MUSE — это поистине странный фрукт. “Послушайте, — говорит певец Мэтт Беллами, нервный субъект, который в свои 26 лет телосложением всё еще напоминает подростка, не достигшего пубертата, — я счастлив получить широкое признание на музыкальном уровне, но становиться в самом деле знаменитым? Я в этом не заинтересован, правда”. Но от него это может уже не зависеть. В последние 15 месяцев MUSE продали 900,000 записей в одной Великобритании и отыграли концерты для 1,4 миллиона человек по всему земному шару. Когда отец барабанщика Доминика Ховарда трагически скончался от сердечного приступа в бэкстейдже Glastonbury всего час спустя после сета группы, они обнаружили себя на страницах The Sun, в то время как где-то еще постоянно писали об одержимом техникой Беллами как о великом британском эксцентрике. Тем не менее фронтмен остается непреклонным в том, что их статус аутсайдеров будет в итоге сохранён. Он, как ребёнок, убежден, что никто никогда не поймёт его по-настоящему. “Давайте смотреть фактам в лицо — вряд ли я новая Гвен Стефани, правда?” — говорит он. В самом деле, Беллами никогда не выделялся как знаменитость. Для этого он слишком загадочен, хотя загадочен более как гиперактивный школьный учитель физики, чем как новоявленное рок-божество. В морозный полдень в пятницу тур-автобус MUSE вползает на стоянку Clutch Cargo, площадки на 1200 человек в забытом Богом пригороде Детройта под названием Понтиак. Ночной переезд из Питтсбурга занял почти 15 часов, сегодня ночью им предстоит шестичасовой путь в Чикаго. Это их четвертый [третий — прим. ред.] тур в США за последний год; достаточно очевидно, что эта неутомимая группа полна решимости как следует покорить Америку. В Штатах они имеют немногочисленных, но преданных приверженцев, их поклонники варьируют от татуированных рокеров до подростков, впервые наслаждающихся свободой от учебников. Автобус останавливается, и из него выходят двое из троих. Ховард и басист Крис Волстенхолм выглядят так, будто спали прямо в одежде. Волстенхолм, со своей бритой головой и небритыми бакенбардами похожий на уголовника, зевает. “Мэтт еще спит, — говорит он. — Может, он поспит еще немного”. Когда Беллами наконец появляется, он осматривает площадку снаружи и говорит: “Знаете, со временем это все начинает казаться одинаковым”. И вправду, это неудивительно, когда все повторяется день за днем в течение пяти лет. Самая работоспособная группа страны образовалась в их родном городе Тинмуте (Девон) в середине 90-х, когда все трое были еще подростками. Их дебютный альбом Showbiz вышел в 1999-ом. Исполненный необычайной страсти, он был проникнут любовью группы к Radiohead и Джеффу Бакли. Критики нашли его подчеркнуто вторичным, начиная с подражания своим учителям и кончая манерой Джимми Хендрикса, в которой они запросто разбрасывали инструменты по сцене. “Но ведь и Nirvana делали то же самое, — возражает Ховард сегодня. — Их ни разу не критиковали за это, так почему критиковали нас?” Невзирая на критическое осмеяние, MUSE стали популярны у бунтующих подростков, которые выставляют напоказ слишком сильный макияж глаз и собственноручно оставленные ожоги от сигарет. Они пользовались бешеной популярностью во Франции и Италии, и в пору тех ранних туров Беллами исчезал на несколько дней, лично увлеченный вербовкой новых членов в фан-клуб. “Ну, я никогда не учился в университете, — объясняет он, краснея, — так что наверстывал упущенное”. К 2001 году под опекой бывшего продюсера Stone Roses и Radiohead Джона Леки они были поощрены в следовании свои устремлениям — насколько нелепыми они бы ни казались. Результатом стал Origin Of Symmetry — альбом с привкусом научной фантастики, в котором двойное влияние Queen и Pink Floyd соединилось таким образом, что заново определило параметры рок-патетики. В Европе они вознеслись высоко. В Америке они канули, как камень в воду. “Нашему лейблу (Maverick, основанному совместно с Мадонной) альбом не понравился, и они не стали выпускать его, — говорит Беллами. — И это была неудача”. И затем, двумя годами позже, вышел Absolution, впечатляющее достижение воображения, в котором утонченность звучания сменилась явной сверхзвуковой мощью. Беллами часто заявлял о своей любви к Рахманинову и Rage Against The Machine. В Absolution ему как-то удалось сочетать и то, и другое… “Боно однажды сказал, что тяжело писать песни, исходя из позитивных чувств, и я с ним согласен, — говорит он. — Я не такой уж негативный человек, однако действительно думаю, что писать о конце мира — это моё”. В своё время он читал работы Захарии Ситчина, автора, который верит (благослови его Бог!), что человечество создали пришельцы с планеты Нибиру 300,000 лет назад. Как прямое следствие, многие считают певца не то загадочным, не то откровенно сумасшедшим. “Некоторые вещи, которые я говорю, вырывают из контекста, — не соглашается он. — Но это реальные чувства. Я много думаю. Я размышляю над этим. Мне нравится придумывать ответы там, где они невозможны”. Выступления в Clutch Cargo начинаются непривычно рано — в 7.30 вечера. Это потому, что в 9.15 наступает комендантский час. Несмотря на то, что столь маленькая сцена исключает использование пиротехники, группа играет со своей типичной страстностью, Беллами орет в микрофон как одержимый. Видно, что он любит то, что делает, даже когда он делает это в таком месте, как Понтиак. Его логика такова: если Radiohead удалось прорваться в Америку именно потому, что они необычны, то MUSE тоже могут сделать это. Корда Маршалл, новый глава Warners UK, с которыми MUSE недавно подписали контракт, столь же сильно уверен в этом. “Следует помнить, что Absolution — это их настоящий дебют в Америке, — говорит он. — Так что, думаю, 300,000 [проданных альбомов] за „новую„ британскую группу — это довольно неплохо. В последующие 3-5 лет MUSE могут стать действительно крупной величиной“. У Маршалла своя теория: “Blur не стали успешными (в Штатах), потому что их музыка дергает вашу голову из стороны в сторону. А MUSE — это подходящий Upper Body Rock, а американцы любят Upper Body Rock”. После концерта в гримерке нехарактерно тихо. Доминик Ховард сидит один на продавленном диване. На сильно изрисованной стене за его левым ухом красуется надпись КОНЕЦ РОСТБИФУ рядом с анатомически верной схемой. 27-летний Ховард не любит интервью. Он не знает, что говорить, встречая каждый вопрос и начиная каждый ответ нервным смехом. Когда спрашивается, что он привносит в MUSE, он тормозит свыше 60 секунд и, запинаясь, произносит: “Ну, я не знаю… думаю, что… может быть, сплоченность? И организованность?” Он отказывается говорить о смерти отца, говоря только, что Glastonbury был и лучшим, и худшим днем его жизни. После похорон он провёл некоторое время со своей семьей, ради чего группе пришлось отменить несколько выступлений в Европе. Но меньше чем через неделю он опять сел за барабанную установку. “Я говорил с друзьями, которые тоже потеряли близких людей, — говорит он сдержанно, — и все они поощряли меня вернуться к работе. Мне пришлось попытаться и найти что-то позитивное после чего-то такого… такого негативного”. Сейчас он живет в Лондоне со своей девушкой — студенткой из Америки. Он говорит, что они счастливы. После нервного смеха он говорит совсем мало. Крис Волстенхолм, самый младший из троих, встречает свое 26-летие только в декабре этого года, однако он — самый степенный. Дома в Девоне у него жена и трое детей, и это означает, что серьёзные обязательства группы по туру несут вместе с тем и серьезный конфликт. “Но мне повезло, потому что моя жена действительно понимает меня, — говорит басист. — Она знает, что это значит для меня. Но я ужасно скучаю по своим детям. Я скучаю по своей жене, особенно после нескольких недель, когда я чувствую себя обманутым мужем…” У бедного Мэтта Беллами никогда не было естественного чувства стиля. После шоу он принимает душ, затем переходит в тур-автобус, выглядя довольно нелепо в красных ковбойских сапогах, каких-то безразмерных джинсах, поддельном кителе русской армии и маленькой шляпе цвета хаки, под которой надеты согревающие наушники. И чувствуется, что все это соответствует ситуации. Когда он снимает китель, трудно удержаться от аплодисментов при виде полосатого разноцветного джемпера с V-образным вырезом. “Этот? — говорит Мэтт с гордостью. — Он мне очень нравится. Я купил его в Канаде. Он действительно теплый. Вот, пощупайте”. И знаете что? Он действительно теплый. Несмотря на то, что Беллами — стихийное бедствие в мире моды, он, без сомнения, — движущая сила MUSE. Он рос под музыкальным влиянием своего отца, сейчас водопроводчика на пенсии, а когда-то — гитариста инструментальной группы 60-х The Tornadoes (первой британской группы, занявшей первое мире в Америке с песней ’Telstar’). Он учился играть на кларнете в 9 лет и на фламенко-гитаре в 17. Развод родителей, пережитый им в подростковом возрасте, превратил своевольного ребенка в агрессивного подростка, бреющего голову и регулярно прогуливающего уроки. Он начал выращивать марихуану у себя на чердаке и превращаться в одного из самых непутевых парней Тинмута. Его первые группы назывались Gothic Plague и Carnage Mayhem, и когда начался взлет MUSE, он ринулся очертя голову в чистейший рок-гедонизм. “На самом деле я больше подглядывал за другими, — говорит он. — Я вообще никогда не употреблял сильных наркотиков — только грибы и много алкоголя. Но я вообще-то не против сильных наркотиков. На самом деле я активно поощрял окружающих к этому. Мне нравилось видеть людей, потерявших на время свое обычное лицо. Сам я достаточно гиперактивен и в нормальном состоянии”. Это правда. Во время разговора Беллами болтает со скоростью сто миль в час, слова сыплются одно за другим, как домино. Он постоянно ерзает. Он говорит, что обожает встречаться с фанатами, особенно с “безумными”, и рассказывает о недавней встрече с молодой 20-летней женщиной из Ирака, которая сейчас живет в Штатах и росла, подвергаясь пыткам в тюремном заключении. “Она говорила мне, что наша музыка спасла ей жизнь и что ей нужно, чтоб я ответил на ее письмо, чтобы знать, что ее история была услышана. Так что, конечно, я ответил; а затем она начала приходить на каждый концерт нашего канадского тура и ждать нас на ледяном холоде после концертов. Что мы могли сделать? Нам пришлось пригласить ее к себе”. — Она хотела секса? “Нет, не думаю, хотя уверен, что она была бы не против”. В последние три года Беллами поддерживает близкие отношения с итальянкой. Сейчас она живет с ним в Лондоне. Он говорит, что безумно влюблен. “Но это очень неровные отношения. Мы ругаемся каждый день, или это только так кажется. Правда, мне это нравится. Мне бы никогда не хотелось прямых, определенных отношений”. — Легко ли оставаться верным? “Полагаю, да. Но моя девушка… Мне не следует рассказывать о личной жизни, но это не обязательно… ну, не обязательно традиционно”. — Значит, это открытые отношения? Он краснеет, барабанит пальцами по крышке стола и несколько раз щиплет себя за нос. “Давайте не будем об этом, а? Но я хотел сказать — да, быть верным — если речь о любви — это очень просто”. Он встает, чтобы размять ноги, и удаляется на время. Десять дней спустя MUSE уединяются в студии, расположенной в Восточном Лондоне, на фотосессию для Q Magazine. Ховард и особенно Волстенхолм выглядят изнуренными. Absolution-кампания, наконец, почти завершена. На горизонте отдых. Но Беллами, как и всегда, полон кипучей энергии. Он говорит, что четыре-пять новых песен уже закончены, что он в настоящий момент одержим созданием инструментальной музыки, как Дик Дейл и группа его отца — Tornadoes. Он хочет быть менее коммерческим, и более того: “Я также пишу 2,5-минутные композиции — вспышки чистой радости”. Он хочет съездить в бесплодные страны, увидеть нечто особенное. А затем, весной, быть может, он купит дом где-нибудь на этой планете, превратит его в студию и создаст самый смелый по звучанию альбом MUSE за все время их существования. Это может сделать их поистине глобальной группой. Если только, конечно, не вмешается рок. “Мы все могли погибнуть в автокатастрофе, — говорит он, и его глаза становятся огромными, как две сковородки. — Эй, не смейтесь. Такое случается”. Примечание: Переводчик и редактор не несут ответственности за фактические ошибки, вызванные неосведомлённостью авторов статьи о жизни группы ;)
Death: XFM - Интервью с Мэттом и Домом (перед концертом в Earls Court) [ Белка, редактирование: Scorpie @ 2004-12-20 ] Интервьюер: Ну вот, я в бэкстейдже Earl’s Court с Мэттом и Домом. Господа, как оно вам? Мэтт: Хорошо. Неплохо. Интервьюер: Итак, год закончился всего-навсего двумя концертами в переполненных залах. На самом деле это действительно впечатляет. Мэтт: Да, это сюрприз, я не знаю, что происходит. Earl?s Court всегда был чем-то особенным, и мы всегда играем слишком большие концерты, но Earl’s Court… Мы отыграли один концерт прошлой ночью, и было довольно хорошо. Думаю, нам это сошло с рук. Дом: Мы всегда нервничаем, задумываясь, справимся ли мы; но, я думаю, прошлой ночью было на самом деле здорово. Изумительно. Мы давно не играли таких больших концертов, в Америке все было гораздо меньших масштабов, так что вернуться и играть вот такое было на самом деле потрясающе. Интервьюер: Когда на концерт приходит 18.000 человек, и билеты на первый распроданы за несколько часов, а на второй билеты тоже продаются за считанные часы — думали ли вы, что это произойдёт так быстро? Вы догадывались, что вам придётся сыграть ещё один концерт? Мэтт: Вы не поверите, какой стресс мы испытали поначалу, обсуждая первый концерт. Я говорил: “Нам не стоит играть с огнём, мы отыграли на больших фестивалях, мы просто не можем ожидать, что в Earl’s Court’е всё пройдёт так же”. Так что мы взялись за один концерт, объявили о нем, дали информацию на нашем форуме, и люди раскупили билеты заранее, довольно быстро. Ну, я был очень сильно удивлен. И потом был еще один серьёзный спор, стоит ли браться еще и за второй концерт, и я просто думал, что у нас нет шансов: во всем Лондоне у нас всего-то 18.000 преданных фанатов. Интервьюер (шутливо): Всего-то навсего 18 тысяч! Мэтт: Ну, я был удивлен, что их столько; я думал, если взяться играть еще один концерт, получится какой-то отстой, потому что будет полупустой зал, и это будет позором после предыдущего шоу. Так что мы устроили второй концерт и опять продали все билеты, так всё и получилось. Интервьюер: Чёрт, насколько же далеко вы ушли за этот год, со всеми этими хэдлайнерскими выступлениями, Glastonbury… Что стало из ряда вон выходящим, какие моменты были лучшими лично для вас в этом удивительном для группы году? Мэтт: Думаю, эти два концерта станут чем-то особенным, потому что мы давно не играли в Лондоне, с прошлого года, так что очень приятно быть здесь. Мы с Домом здесь живем, так что это несколько странное чувство — играть что-то подобное у себя дома или где-то рядом с домом. На самом деле, я даже живу неподалеку отсюда, так что бегаю туда-сюда. Мы ходили домой, к тебе домой, просто немножко посмотреть телевизор, а потом: “О, я же должен взять такси и…” Интервьюер: Сыграть перед 18.000 зрителей, как вы и делаете! Мэтт: Это довольно весело, мне нравится такой настрой, и я думаю, это много значит — быть так близко к дому, потому что это последний концерт, который мы играем в этом году. Он и еще Glastonbury, думаю, запомнятся как что-то особенное. Дом: Да, на самом деле то же самое. Все фестивали, на которых мы играли летом, были действительно изумительными, и мы были хэдлайнерами в Европе: в Голландии, Бельгии, Франции и других местах, и у нас были замечательные концерты, и просто подниматься на сцену и играть те концерты было шоком, но это, вместе с тем, как бы переполняет тебя. Интервьюер: А у вас была возможность писать что-то в пути или вы ждали окончания тура, чтобы начать писать? Мэтт: Да, я думаю, мы отыграли одну новую песню прошлой ночью, и после этого как будто тонна кирпичей с плеч свалилась (смеется). Сегодня ночью мы отыграем другую — еще тонна кирпичей с плеч долой! Но, кроме того, мы всё время работаем над новыми треками. Сейчас у нас около 5-6 песен, над которыми мы работаем, и еще, возможно, есть столько же незаконченных идей. Но мы окунемся в это в последующие пару месяцев, потому что сейчас у нас есть немножко времени для отдыха, и мы просто вернемся к репетициям и к работе над новым материалом. Интервьюер: Так как называются те две новые песни? Мэтт: На самом деле названий нет, почему-то мы всегда оставляем названия на последний момент. Интервьюер: А то в прессе была сказана одна вещь, я процитирую: “Новый материал звучит как эпическое кантри. Как будто человек едет на лошади, играет на трубе в Мексике, и в него стреляют бандиты”. Вы ещё помните это? Мэтт: Это не из тех песен, которые мы играем сегодня, это другая песня, и она правда звучит именно так. Интервьюер: И, наконец, чего могут ожидать люди от музыки, которую они вот-вот услышат сегодня? Дом: Это будет большой, мощный сет с одной-двумя новыми песнями. Мэтт: Отметьте особо песню — кавер Lightning Bolt. Это новый музыкальный стиль, рождающийся в заброшенных художественных галереях в Бостоне, под названием skronk music, нечто вроде безумного панка, упрощенный сорт гамма-металла. Дом и Крис собираются сыграть сегодня в начале концерта кавер одной из групп, играющих такое. Интервьюер: Ну что ж, удачи, я надеюсь, всё пройдёт хорошо, и всего наилучшего вам в Новом Году! Дом и Мэтт: Спасибо.
zdravstvuyte: А БИЛЕТИКИ ТО ПРОДАЮТСЯ УЖЕ)))))) http://www.concert.ru/Order.aspx?ActionID=2695
zdravstvuyte: Жалко только,что разделили фан зону и танц.партер
zdravstvuyte: уже 2 дня продаются
zdravstvuyte: Эта новость никого не интересует?
zdravstvuyte: Ну вы даётею Ну ладно.
Muse: Блин,во цены подскочили.
Death: Muse пишет: Блин,во цены подскочили. Да ну нах в Москву, в Питере круче концерт получится и дешевле!!!Жду там билеты,plac на проводе, обещал сообщить и помочь купить!!!!
KIm: Muse пишет: Блин,во цены подскочили. ты же 2 месяца назад уже интересоваться стал,как...ну как! можно было проворонить более дешевые ,если ты об этом
Muse: А я не проворонил,я с первого захода купил)))))))
Muse: за 2200,а ща с бронью уже 3400 в танц партер
Muse: Только хреново,что разделили танц партер и фан-зону.
Death: Muse пишет: Только хреново,что разделили танц партер и фан-зону. Еще как!!!Ацтой!!!
полная версия страницы